13.11.1970 - родился на Донбассе
в греко-финско-украинской семье, среди шахтеров, которые наводнили этот
безводный край не только собою, но и терриконами.
1976-77. Прочел первую книжку "Золотой ключик", а
следом и вторую - "Доктор Айболит". С тех пор часто сую свой нос в холщовые
очаги в надежде найти заветную дверь, ну а от второй до сих пор страдаю
иппохондрией.
1981. Первая слава, сродни Геростратовой. Подпалил
склад хим. реактивов под родной школой. И хотя сделал это не я, а близкие
сотоварищи, но имея маму химика и физиономию лирика, мою непричастность
доказать не удалось до сих пор.
…до 1988. Учился стать советским человеком и отважным
мореплавателем. Но не тем, не другим не стал, помешал брат попытавшийся
убежать к туркам, дабы завершить путеводное пророчество зависшее над семьей:
"из варяг в греки". Брат попал на время в тбилискую тюрьму и жил по соседству
с камерой грузинского Че-Дато Туташхия, ну а я выбрал подгнивший эрзац
морехода и путешественника: естественно-географический факультет. Еще
до института увлекся поэзией. Первые стихи были страшными и безутешными.
Темы такими же: прыщаво- подростковые причитания невостребованной любви,
суицид, одиночество и пр.
1988-93. Формально - это годы учебы, а если конкретно
- поиск формы, которую так и не розыскал (см.76-77). Страдал перфекционизмом,
поэтому многое осталось там, где "рукописи не горят". Много смотрел и
слушал. До сих пор смотрю на небо, недопонимая, и слушаю моральный закон
в себе не дослышивая окончания. Путешествовал в пространстве от Волги
до Карпат и между Балтикой и Таврией. Главное открытие тех лет, пожалуй,
Оптина Пустынь, где я принял православие, после долгих и путаных копаний
в "Бхавадгите", "Библии" и "Коране". Крестился как по наитию свыше, без
долгих сомнений: верно не верно. Вера от Бога, а не от разума.
1993-96. Смутное время. Работал школьным учителем
географии, вечерами изучал "географию комнат, квартир и страстей" (Б.Г.).
Много перепробовал всякого, сейчас даже трудно сказать я ли есть я, после
этих трех лет лабораторного опыта? Часть, наверное, там до сих пор зависла
("Жду звонка", "Рождение летчика" и все "Путевые опусы").
1996-2000. Взял атлас мира, верблюжье одеяло и уехал
в Киев работать на радио. Вместе с Диким Куром (Курий Сергей - русский
поэт, автор более 300 песен и нескольких поэтических сборников) стали соорганизаторами,
пожалуй, самой ненормальной радиостанций из киевских FM образца 97-98гг - радио "НАРТ ".
Последние годы пишу мало. Привлекают краткие формы
прозы, стихов и электрогазосварки. Т.е. то самое мимолетное и необдуманное,
запечатленное в небольшой словесной картинке. Что до сварки, то это тема
отдельная, хотя аналогию краткого творческого воплащения провести можно:
это точность замысла и руки. Подобно тому, как иероглиф нанесенный на бумагу
дрожащей рукой, вызывает у зрителя вовсе иной ассоциативный ряд, настолько
же и прикосновение горелки к металлу отражает суть настроения и емкость
эмоции. Но об этом в другой раз и другом месте.
Путевые
опусы
Три миллиона.
Впереди шёл сорокалетний старшина, яйцеголовый и улыбающийся,
позади опрятный, молодой сержант. Оба были радостны, дежурство подходило
к концу. Он шёл по середине, между ними, не печальный, в мокром
и грязном пальто, в стильных туфлях, мозаично испачканных высыхающей грязью
улиц родного города. Дисгармонию вносила высокая норковая шапка, сдвинутая
на переносицу. Предмет этот, ставший атрибутом жизненной стабильности
и даже преуспевания, никак не вязался ни с его пьяным лицом, ни с
почти бомжеобразным нарядом. Отданная утром одежда была сырой, как и погода
в городе, принесённая западным циклоном. Вчера.
"Вчера, вчера? Не помню. Совсем ничего. Я хотел убить
Полковника. Видел ли я его вообщее? Похоже, что да. Как будто отчётливо
помню его грустные, телячьи глаза и обмотанную полотенцем голову Алёны.
Здравствуй дядющка хаос! Стоп! Помню троллейбусную остановку, бутылку
шампанского и брата Полковника - Ярослава, кричащего: "Петя, оставь ты
этого мудака, моего брата и вали меня, вали, нахрен он тебе нужен, вали
меня". А что же еще? Пистолета в кармане не было точно, не было ни травы,
ни какого-либо другого компромата. Зато было почти три миллиона вчерашней
зарплаты. Менты - гнильё поганое, выгребли, на новогодние подарки для
ублюдочных жён и детишек. Гладковыбритый, усатый папа хорошо отметит
с сотрудниками канун Нового года, одарит СВОЮ белокурую и толстозадую
флакончиком духов, порекомендованных секретаршей начальника, а детки получат
по наборчику китайских автомобильчиков, но кроме всего этого: полуулыбаясь
в свои усики, покладёт на край холодильника нетронутую получку. Жена сентиментально
улыбнётся, встанет со стула, нежно его обнимет и скажет долгожданное:
"Хороший ты у меня Володька, Васька, Витька, Валька…. Её фригидная ……
будет стараться, что есть сил порадовать и поблагода-рить кормильца. В
семье будет радость".
Январь 95г.
Жду звонка.
Жду её звонка Трепет с самого утра. Два часа после
полудня-нет. Время с ней - суетно и бестолково. "Я плоть и нуждаюсь в
пище Мне нужен блядский блеск слез в глазах женщин " Джим Моррисон
Не особенно красива, не умна, очень игрива и, не смотря
на возраст коварна. Меня любила, но звеньев нас связующих кроме моего
… и её ….. мы не нашли. Мягкая, влажная, чрезвычайно отзывчивая плоть,
типичные еврейские формы, характерный мускусный запах. Оргиастичный темперамент,
поклонение фаллосу, культ мужчина. Азия. На утро с ней скверно. Мыльная
болтовня, и один и тот же вопрос в карих еврейских глазах: "Милый, ты
больше меня не хочешь?"
Сейчас я хочу тебя до безумия. Хочу ощущать твою мягкую
податливость и свой неистовый натиск, твои маленькие губы, миазм твоей
секреции. Самец нуждается в самке. "Половое возбуждение поддерживает напряжение,
которое разряжается В чувстве силы и власти: хотеть влавствовать - признак
самого чувственного человека. Ослабление полового влечения идёт паралельно
с ослаблением жажды власти. Во власти и силе заключается чувство, желание
принять боль, глубокая раздражительность всего организма, постоянно требующая
мести" Фридрих Ницше
Пятнадцать ноль ноль. Часов в доме двое. Безошибочно.
Суки тянут самцов, источая притягательные флюиды. У самой наверняка горит
межноше, но ты хочешь большего, ты хочешь, чтобы мои гормоны устроили
мятеж и заставили меня сдаться и капитулировать, склонив пред тобою голову.
Пятнадцать тридцать. Волевые мотивы "Э.Л.П.'"/ "Марс
войну принося-щий"/ Македонский на Буцефале настигающий Дария. Разве можно
после этой, этой! эмоции заискивать перед этой ……, нюхать её и слагать
ей гимны? Можно, ветры переменчивы как гармонии Холста. Неужели дух рода
совсем безразличен к чувствам субъекта? 0на скважина, я ключ, задача ключа
найти соразмерную скважину. Мы материал для естественного отбора. А наши
возможные отпрыски - очередной плевок биомассы на пути к совершенству.
Шестнадцать ноль ноль. Антиромантизм Стравинского.
Сублимация либидо в творческую активность. "Ты попробуй во время одоления
похоти - говорил Романок, оптинский послушник - испытать себя демоном
гордыни или тщеславия, вожделения как не бывало, ибо демоны сии враждуют
меж собою и к разным мытарствам принадлежат".
Шестнадцать двадцать. Ушёл за табаком.
Шестнадцать сорок. Тихо и пусто. Обыватель едет с
работы. Троллейбусы шумят. Неповторимая Елена Сафроновна на лавочке под
подъездом рассматривает раздувшиеся вены на ногах и улыбается, косясь
на солнце. Желто.… И Солнце.
Семнадцать ноль ноль. Дэвид Боуи. Налитая гноем мочка
уха. Киста - качественная опухоль. Тихий, медленный тлен. Бесстрастие
- цель всякого призванного. "Лучший способ победить какую либо страсть
- уступить ей" Лорд Генри.
Семнадцать пятнадцать - звонок из Луганска. Соколов
едет.
Семнадцать сорок пять. Наеденый и спокойный. Бес чревоугодия
одержал победу над прелюбодейным. Еще бы, свинная поджарка с кинзой и
петрушкой.
Восемнадцать ноль ноль. На кой ляд она мне сейчас?
Слушать её болтавню о трапециях, обезьянках, и чокнутых - клоунах и с
ухмылкой исследователя ждать, когда она протянет ручонки к моей ширинке?
Это уже было и тоже тебе надоело. Разврат приедается, ищешь утончённых
форм. Ты был рад, когда она уехала с шапито демонстрировать свою гутаперчивость
маленьким деткам и их сентиментальным мамашам. Эксгибиционистка. "Все,
все, каждый, каждый".
Восемнадцать тридцать - "Всё суета сует и томление
духа". Екклезиаст
июль 94г.
***
Наступило время, когда он понял, что вся прожитая,
а также вся предстоящая жизнь - прожжена, что этот радостный праздник
оставил его в стороне. Он тут же насторожился мыслью, что именно это и
есть начало смерти. Попытка природы, Бога, бытия, чего еще там, осуществлена,
теперь ты просто среди них, заурядных, всегда тебе неинтересных них. Памятник
несостоявшихся апломбов, амбиций, амфитеатров, архитектоники, амбразур,
апофеозов, афестаций.
Декабрь 94г.
Аккустические фрикции.
Наши ладони потели, а пальцы ёрзали по зелёной обивке
кресел. Наши глаза глядели друг в друга и находили их друг в друге, сидя
напротив друг друга. Разделённые узкой доской журнального столика мы молчали,
мечтая желали, ласкали, раздевая друг друга, надеялись, сомневались, удовольствием
взрывались друг в друге, ещё только глядя друг в друга.
Молчали как звери, не нуждаясь в лживообещающих броских
упаковках чувств - словах. Подобно смелому естествоиспытателю Фоме желали
ощутить собственными пальцами и всей кожей истинность и явь друг друга.
Хотели возрадоваться тому, что мы есть, отражаясь, нуждаясь, раскаиваясь
в едином - друг в друге
. Ещё до того, как ты решилась раскинуть бёдра, ты
отдалась мне ушами, маленькими изящными ушами из тонкой кожи. Стремительное
неистовое и страстное фламенко вошло и одарило тебя новой формой оргазма
- аккустической. Ты превоошла их, потому как обычная среди них ушами может
только любить; ты сумела ими отдаться. Первая равверзшая своё лоно звука
испепеляюще-солнечным фрикциям фламенко, напористнм и вожделяющим сидящих
друг против друга на битву друг с другом.
Разомкнув икры, ты встала, подошла к столу, пытаясь
найти искру: а/зажигалки; б/собственной страсти, в/костра моих чресел.
Мгновение спустя: : "А" - пропало, "Б"- восстало, "В" - привстало, опираясь
тебе в ногу. Хлопка, шерсти и капрона толщину превозмагая, напирая твёрдым
керном, вызывая буйство крови в распалённых красных недрах; раэдувая
угли горна, чтоб взорваться от накала и оставить в жерле лаву, что шипя
густым потоком из восставшего вулкана моих чресел извергнёться. Но пока
"В" упиралось в удивительную форму, что обтянута капроном, шелестящим
похотливо и желающим быть снятым.
Я уже скольжу по пересечённому рельефу твоего фронта,
слившись торсом с твоими тылами. И вот он - павший первым бастион противника,
воздвигнутый испуганными наготою пращурами у высоких стен эдемского сада
- твоя плиссерованная юбка.
июнь 95г.
В поисках утраченного смысла.
Как хорошо я понимаю сейчас вздорность всех своих
детско-тщеславных притязаний к жизни. Я был уверен, что уж ты то Жизнь
не подведёшь, дашь мне Случай! Я надеялся на тебя больше чем на всех окружающих
меня. Для меня Ты была всегда многообещающей женщиной, соблазнительной
Тюхэ парящей с осеменяютщим всё и вся фалосоподобным рогом Амалфеи.
Всё идёт в правильно установленых нормативах природы.
Хомофитопаталогия. Твой худосочный стебелёк пррекрасно смотрелся, пока
рядом стоящий вяз не пустил слишком густо и глубоко свои корни и не расправил,
как следует кроны. Все бы ничего, но я захотел стать вязом!
Бабушки-плесневеющие ягоды, сморщивающиеся сухофрукты, к чему приникают как к жалкому эрзацу, налитых Жизнью и забраживающим от обилия соков августовских плодов.
В августовском саду.
Какие в изощрённости пустилась природа ради беспрерывности
жизни на всех уровнях, ради верности на уровне клетки. В каждом процессе
прямо или косвенно связанным с продолжением жизни, таится удовольствие.
Зачем яблоку сочная мякоть? Зачем винограду вино? Дайте виду рынок сбыта,
и он обеспечит себе широкую дорогу, но и дороги в Рим когда-то были позабыты.
Кто ожидал, что величественные сегилярии и лепидодендроны станут, нужны
собратьям не в качестве отважных гаметофитов ищущих воду, но в виде нелепой
насыпи у стен котельной ботанического сада. Мы, двуногие предаём всему
качественную значимость.
В троллейбусе.
С возрастом все люди в лице собратьев обретают не
миры, отдельно, но рядом живущие, а собственные уродства и нечистоты.
Этот вот, в шляпе, воплощение мягкотелости, а даму, со всем, вполне возможно
деликатным содержимым, затмила влажная кудрящаяся подмышка, развёрнутая
перед лицом/естественно моим./ Откуда взятся высоким чувствам и платоничным
идолопоклонствам, когда ты носом уткнут в тропическую поросль и фимиам
тузэмских костров. Были вре-мена, когда я даже не верил подмышке и пытался
курлыкать глазоносогубному сочленению о каком-нибудь Бердяеве или, что
хуже, с видом психоаналитика аргументировать доводы Венингера и Шопенгауэра
касательно женщин; на что женщины велись как на повод для союза с Подмышкой.
Впоследствии я их всегда разочаровывал, ибо, переставая быть таинственным
ботхисатвой, не умел превращаться в обаятельного лавеласа. Моё ожидаемое
предзназначение и с ним связанная обособленность заносили заразу гордыни
даже в самые откровенные ласки.
94г.
Опять о смысле.
Мы стали изощрённее и спесивей, мы приукрасили основные
движущие силы природы амальгамой индивидуальности и безделушками морали.
Мы движемся по кривой синусоида меланхолии и восторгов; Американские горки
порока, наслаждения, отчаяния.
Редкие вспышки воли у безвольных существ. Мир и ониединое,
мир - это ТЫ. Декорации молниеносно сменяют друг друга, пестрят краски,
великолепная мимика актеров, восторг зрителя - всё это порождения твоего
Я. Изумительное представление…
В округлых глазах мухи изображение своего собрата совершен-но
иное чем в твоих, для тебя это лишь никчемное насекомое зудя-щее над тобою,
срущее детородным пометом в твои кушанья, для неё же это вселенский смысл
существования, увеличение численности отряда двукрылых и может быть даже,
переводя на язык человеков, возлюбленный! Необъятно поле бытия Я.
Самцы и самки; на всех уровнях природы у них единая
цель - продолжать! Дифференциация природы на пол-шаг Устроителя к за-баве
и усложнению комбинаций игры. Мы не далеко ушли от наших пращуров в лестнице
существ, таже этология: пристальный взгляд, обнюхивание, ласки и лобызания.
И всё для единой цели, не понятой ни ими, ни нами. Партеногенез - причудливый
изыск природы на путях к совершенству; при наличии самцов их игнорировать?!
Флаг на башне эмансипации. Вегетативное размножение-ещё большая причуда,
но слишком мало материала для перемен, грядущих перемен тебя в дальнейшем.
За одну жизнь себя хочется перелепить сотни раз, но вечно тем же?!
